Главная » 2014»Август»4 » Скачать Мифопоэтическая организация трилогии А. и Б. Стругацких Обитаемый остров, Жук в муравейнике, Волны гасят ветер. Надежкина, бесплатно
3:39 AM
Скачать Мифопоэтическая организация трилогии А. и Б. Стругацких Обитаемый остров, Жук в муравейнике, Волны гасят ветер. Надежкина, бесплатно
Мифопоэтическая организация трилогии А. и Б. Стругацких "Обитаемый остров", "Жук в муравейнике", "Волны гасят ветер"
Диссертация
Автор: Надежкина, Татьяна Олеговна
Название: Мифопоэтическая организация трилогии А. и Б. Стругацких "Обитаемый остров", "Жук в муравейнике", "Волны гасят ветер"
Справка: Надежкина, Татьяна Олеговна. Мифопоэтическая организация трилогии А. и Б. Стругацких "Обитаемый остров", "Жук в муравейнике", "Волны гасят ветер" : диссертация кандидата филологических наук : 10.01.01 / Надежкина Татьяна Олеговна; [Место защиты: Дальневост. гос. ун-т] Владивосток, 2008 215 c. : 61 09-10/229
Объем: 215 стр.
Информация: Владивосток, 2008
Содержание:
Введение
ГЛАВА 1 МИФОПОЭТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ МИРА В ТРИЛОГИИ
11 Роман «Обитаемый остров»
12 Роман «Жук в муравейнике»
13 Повесть «Волны гасят ветер»
ГЛАВА 2 МИФОПОЭТИЧЕСКИЙ ПОДТЕКСТ ТРИЛОГИИ
21 Роль символических образов в трилогии
22 Литературные аллюзии как средство формирования мифопоэтического подтекста
ГЛАВА 3 МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ В СТРУКТУРЕ
ЦЕНТРАЛЬНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ ТРИЛОГИИ
31 Структура образа Героя
32 Структура женских образов
ГЛАВА 4 РОЛЬ ХРОНОТОПА В ТРИЛОГИИ
41 Особенности художественного времени в трилогии
44 Мифологема пути в трилогии
Введение:
Творчество Аркадия Натановича и Бориса Натановича Стругацких принадлежит к числу самых ярких явлений в русской литературе XX века. Их первая повесть - «Страна багровых туч», изданная в 1959 г., была отмечена Государственной премией, Стругацкие были приняты в ряды членов Союза писателей СССР и вошли в число самых любимых и популярных советских писателей-фантастов. С тех пор их книги неизменно занимают верхние строчки в рейтингах фантастики.
Стругацкие создали несколько десятков произведений, среди которых романы, повести и рассказы, пьесы и сценарии, интервью и публицистические статьи. Их произведения переведены на 31 иностранный язык и в настоящее время издаются в 33 странах мира [138: 306]. В России творчество этих писателей неизменно привлекало огромное внимание не только читателей, но и критиков, литературоведов, представителей других видов искусства, служило источником новых работ в различных сферах искусства. К их произведениям неоднократно обращались и продолжают обращаться кинематографисты. Аудиоспектакли по сюжетам повестей Стругацких идут уже пятый десяток лет. В начале XXI столетия, во времена «тотальной компьютеризации» культуры, произведения Стругацких' не стали менее актуальны: по их мотивам создается множество компьютерных игр. Еще в 1970-е гг. в стране возникали многочисленные клубы любителей творчества Стругацких, многие из которых существуют и в настоящее время. Самый известный из них — сообщество «Людены», имеющее собственный сайт в сети Интернета и проводящее большую работу по изучению творчества Стругацких и дальнейшему развитию многих идей писателей. В настоящее время Б.Н. Стругацким издается научно-фантастический журнал «XXI век. Полдень», им же уже много лет ведется семинар молодых писателей. Существует литературная премия им. братьев Стругацких за лучшее .научно-фантастическое произведение. С 1996 г., ежегодно пополняясь, выходит многотомное издание учеников и последователей этих писателей под названием «Миры братьев Стругацких».
Мы приводим все эти данные для того, чтобы подчеркнуть: художественное и публицистическое творчество, а также общественная деятельность Стругацких оказывают значительное влияние на русскую литературу и культуру.
Количество критических статей, посвященных их произведениям, огромно. С конца 1950-х - начала 1960-х гг. споры о многих аспектах их творчества не прекращаются. Правда, и в начале 1960-х, когда большинство статей были доброжелательны, и в 1970-х, когда Стругацкие подвергались резкой критике за несоответствие их взглядов положениям марксистско-ленинской теории, и позднее критика рассуждала преимущественно о социальных или научно-технических сторонах их творчества и реже отмечала художественные особенности произведений.
Литературоведческих работ, посвященных творчеству Стругацких, гораздо меньше. В разные годы к анализу их произведений обращались такие исследователи, как Г. Иванюта, Е. Неелов, Г. Ветрова, К. Рублев, Н. Северова, М. Арбитман, А. Фролов, А. Шек и некоторые другие. Среди них следует отметить диссертационные исследования Э. Бардасовай «Концепция "возможных миров" в свете эстетического идеала писателей-фантастов А. и Б. Стругацких» [13] и А. Кузнецовой «Рецепция на творчество братьев Стругацких в критике и литературоведении» [70]. Г.И. Ветрова обращает
V, внимание на такие черты произведений Стругацких, как духовно-нравственный конфликт и углубленное психологическое исследование характеров [31]. Е. Неелов, рассматривая повесть «Трудно быть богом», пишет о фольклорном влиянии на поэтику этого произведения [96]. М. Амусин в своей монографии [4] говорит об эволюции мировоззрения писателей и о специфике фантастического начала в их произведениях.
Ряд исследователей обращались и к более узким темам. Так, Е. Канчуков выделяет тему детства и рассматривает ее эволюцию [62]; Р. Арбитман обращается к очень значимому в произведениях Стругацких образу книги [7], который исследователь считает символом, помогающим раскрыть сущность героя; в работе Ю. Садчиковой [121] отмечаются особенности женских образов в творчестве Стругацких как в психилогическом, так и в литературоведческом плане; вопросы поэтики материальной среды рассматривают Г. Иванюта [52] и К. Рублев [119]; о проблеме космизма и ее перекличке в творчестве Стругацких с идеями Н. Федорова рассуждает С. Некрасов [99]; этого же исследователя интересуют темы жизни и смерти в произведениях писателей разных лет [100]; И. и В. Изотовы [53] затрагивают проблемы языка Стругацких, в частности использования ими неологизмов.
Своеобразной формой исследования можно считать эссе члена группы «Людены» В. Казакова [61], попытавшегося объединить в своей работе все «тайны», существующие в произведениях Стругацких, и придать им единую сюжетную трактовку. На развитии некоторых исторических и космологических взглядов Стругацких построена и повесть-сиквел М. Успенского [159], которую также можно отнести к работам по трактовке идей писателей.
Первым из зарубежных исследователей — еще в 1970-е гг. — к творчеству Стругацких обратился канадский литературовед Д. Сувин, который рассмотрел вопрос об эволюции их творчества и восприятии его на западе в своей работе «The Literary Opus of the Strugatskij Brothers» [190]. Среди зарубежных исследований можно отметить две работы польских ученых. В. Кайтох опубликовал монографию «Bracia Strugaccy» [183]. Его же перу принадлежит и методическое пособие о романе «Обитаемый остров», цель которого -ознакомить преподавателей, а посредством их - учащихся - с биографией Стругацких, политическими особенностями времени создания романа и основными элементами анализа произведения [183]. С. Лем в своем литературоведческо-философском эссе «About the Strugtskys "Roadside Picnic"» [186] обратился к идеям и некоторым элементам поэтики повести «Пикник на обочине». Особо значительными он считает в этом произведении две идеи: идею тайны и идею «реакции человечества на высадку инопланетян», а также описанные в повести психологические последствия подобного явления. Затрагивает Лем в своей работе и вопрос о фольклорных элементах в данной повести, а именно о чертах «черной волшебной сказки».
Работа Б. Линдсея «О современной волшебной сказке братьев Стругацких: "Понедельник начинается в субботу"» [187] затрагивает вопрос о жанре и фольклорных корнях указанного произведения. Основным аспектом анализа в данном исследовании явилась фольклорная образность произведения. Автор исследования подчеркивает ее сатирически-антисоветскую направленность, что придает его работе публицистические черты.
Этой же повести, как и ее продолжению, «Сказке о Тройке», посвящает свою работу «Comic codes in the Strugatskys tales» Ю. Козловски, [185] рассматривающий два произведения Стругацких в свете теории комического, а также затрагивающий вопрос о фольклорном начале произведения.
Работа С. Сильвестрони «The Ambiguous miracle in Three Nov?is by the Strugftsky Brouthers» [189] рассматривает три повести Стругацких («Трудно быть богом», «Гадкие лебеди», «Пикник на обочине») в аспекте отношения к иному как приему самоопределения человечества и отдельной личности.
Американский исследователь С. Поттс («The Second Marxian Invasaion») [188] рассматривает творчество Стругацких в свете марксистской теории. Именно с этой точки зрения он говорит и об «архетипических мотивах народной сказки», и об «атаках на бюрократический консерватизм и народную апатию», и о сатирической направленности произведений.
В монографии И. Хауэлл «Апокалиптический реализм: научная фантастика братьев Стругацких» [193] затрагиваются такие проблемы, как периодизация творчества Стругацких, взаимодействие между описанием реальности и "фантастическими допущениями". Особое внимание автор посвятила анализу эсхатологических образов в творчестве писателей. Исследователь особенно подчеркивает связь творчества Стругацких с российской, а также мировой литературой и культурой.
Обзор трудов зарубежных литературоведов позволяет говорить о большом внимании ученых разных стран к творчеству Стругацких, однако их работам (за исключением, быть может, монографии И. Хауэлл) в значительной степени свойственна тенденция к политизированности. Произведения
Стругацких рассматривались нередко не как самобытные художественные полотна, а в качестве иллюстраций «протестного» искусства, соответственно, интересные и значительные стороны творческой индивидуальности писателей нередко оставались вне поля зрения исследователей.
Важным является вопрос о периодизации творчества писателей. Мировоззрение Стругацких стремительно эволюционировало. Их произведения 1960-х, 1970-х и 1980-х гг. во многом отличаются друг от друга гораздо более, чем произведения иных разных авторов. В этом вопросе используют различные подходы, такие как: общественно-политический (Д. Сувин, С. Поттс); жанрово-тематический (М. Амусин, В. Кайтох), образно-психологический (Н. Северова) и некоторые другие. Большинство исследователей сходится во мнении, что наиболее интенсивной эволюция взглядов писателей была в 1960-е гг.: некоторые литературоведы выделяют в это время до трех различных периодов.
Мы придерживаемся мнения, что 1960-е гг. характеризуются движением от приятия установок, предлагаемых обществом, к сомнению в них и резкому критическому отношению, достигнувшему своего пика к 1967 г. — времени создания романа «Обитаемый остров». Для 1970-х гг., итогом которых было создание романа «Жук в муравейнике» (1979), более характерна, с нашей точки зрения, уже не просто критика общественных несовершенств и пороков, а размышление об их причине. А 1980-е гг., когда писалась повесть «Волны гасят ветер» (1984), - время подведения итогов над этими размышлениями и выводов из них. Важно отметить, что эта точка зрения сформировалась благодаря мифопоэтическому подходу к анализу упомянутых произведений, что мы и постараемся доказать в ходе своей работы.
Итак, краткий обзор основных работ в области стругацковедения позволяет сделать вывод о том, что наиболее часто исследователи обращались к таким темам произведений Стругацких, как сатирический, комический и пародийный аспекты повестей и романов; фольклорные основы и литературные аллюзии; сочетание реального и фантастического, а также эволюция творчества писателей. До настоящего времени практически не исследованным остался вопрос о взаимосвязи мировоззрения и его эволюции, поэтики и художественного метода творчества писателей. Мы полагаем, что назрела необходимость и, благодаря работам предыдущих стругацковедов, появилась возможность обратиться от анализа отдельных аспектов произведений писателей к их целостному исследованию, а также взаимосвязи мировоззренческих основ, поэтики и художественного метода творчества братьев Стругацких. Такое исследование, с нашей точки зрения, может обеспечить мифопоэтический подход к анализу произведений, к которому до сих пор при изучении творчества Стругацких практически не прибегали.
Художественное творчество Стругацких принадлежит к фантастической литературе, в значительной своей части - научно-фантастической. На генетическую связь фантастической, в том числе и научно-фантастической литературы с мифом указывали многие исследователи. Еще в 1950-е гг. С.О. Полтавский утверждал, что «научная фантастика в большинстве случаев ведет свое начало скорее. от древних мифов и сказок, чем от социальных утопий» [111: 130]. В 1970-е гг. В.А. Ревич писал: «Несомненно, что фольклорные жанры. были предшественниками современной фантастической литературы» [116: 29]. Ю.И. Кагарлицкий заметил: «Начали стираться грани между фантастикой и мифом. Он (фантастический мир) был отныне чем-то подобен "второй реальности средневекового христианского мифа"» [59: 68]. Т.А. Чернышева отмечает: «Мир современной фантастики создается не одними только чудесами науки, он буквально "начинен" сказочными и мифологическими образами» [171: 244]. С. Некрасов говорит: «Сегодня уже прочно утвердился взгляд на фантастику как на современный вид мифологии: это касается и социальной роли жанра, и провоцируемого им особого мифологического сознания» [99: 2]. Аргентинский литературовед X.JI. Борхес, говоря об общности сюжетной основы мифов и произведений научной фантастики, выделяет четыре мифологических сюжета (осада Трои, путешествие Одиссея, история аргонавтов и/цикл о страдающих и умирающих богах) как основополагающие для фабул научно-фантастических произведений:
Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их в том или ином виде» [21: 46]. Общность тем мифологии, фольклора и научно-фантастической литературы отмечает С. Белозеров: «Разве не предвосхищают космических пришельцев соперники различных мифологических и фольклорных воителей вроде Кадма, Тезея, Геракла, Зигфрида и их сказочных и былинных собратьев по ремеслу? Гераклу, например, приходится с мечом в руках сражаться с целым сонмом злобных пришельцев, таких как быки, лернейская гидра, кентавры» [18: 5]. В.И. Жуков утверждает, что «научная фантастика олицетворяет в соответствующей форме мифологию нашего времени», в которой «наука играет роль мифа» [47: 313].
Таким образом, анализ научно-фантастического произведения в мифопоэтическом аспекте не только логичен и закономерен, но и позволяет, с нашей точки зрения, раскрыть такие концептуальные стороны произведения, которые остаются вне поля зрения исследователя или занимают маргинальное положение при иных аналитических подходах. Мифопоэтический метод исследования является особенно актуальным в ХХ-ХХ1 вв. в связи с мифологизацией культуры, и в частности литературы.
О мифологизации литературы XX в. писали многие исследователи. Так, Е.М. Мелетинский, говоря об обращении различных писателей XX в. к мифологии, отмечал: «Стремление выйти за социально-исторические и пространственно-временные рамки ради выявления . общечеловеческого содержания было одним из моментов перехода от реализма XIX к модернизму XX в. А мифология в силу своей исконной символичности оказалась. удобным языком описания вечных моделей личного и общественного поведения, неких сущностных законов социального и природного космоса» [91: 9]. В связи с этим замечанием считаем важным отметить, что в центре творчества братьев Стругацких неизменно находится именно «модель личного и общественного поведения» в самых различных ее вариантах, следовательно, мифопоэтический метод применительно к анализу их произведений является особенно актуальным. Близко утверждению Е.М. Мелетинского и замечание М.
Лившица о том, что в литературе XX столетия «миф умирает как памятник "доисторической бессмыслицы", чтобы воскреснуть как образ высокого человеческого смысла» [74: 29].
О мифологизации и новом отношении к мифу в литературе XX в. пишет A.C. Козлов, отмечая, что, если «мифологическая школа в XIX в. претендовала на объяснение ранних фольклорных форм художественного творчества», то в работах многих исследователей XX столетия наблюдается тенденция «свести всю, даже современную литературу к мифу не только в генетическом, но и в структурном, содержательном и идеологическом планах» [66: 240]. О тенденции неомифологов сводить не только фольклорные образы, но «также многие сюжеты и образы новой литературы к символически переосмысленным "архетипам" древнейших мифов» говорит и В.Е. Гусев [40: 875]. С.С. Аверинцев в свою очередь отмечает особенности современного мифологизма: «Мифологические модели отнюдь не рискуют потерять свою ценность и притягательность для творцов современной литературы. для жизненных основ современной литературы характерно свободное, непатетическое отношение к мифам, в котором интуитивное вникание дополняется иронией, пародией и интеллектуалистическим анализом и которое осуществляется через прощупывание мифических первооснов часто в самых простых и обыденных вещах и представлениях» [2: 881]. Считаем необходимым подчеркнуть, что «мифические первоосновы в самых обыденных представлениях» как раз и создают «каркас» многих произведений Стругацких, что мы и постараемся доказать в ходе своей работы.
В статье «Литература и мифы» говорится: «Экспрессионизм и особенно неомифологическое искусство 2-й и 3-й четверти XX в. окончательно закрепили связь мифологизирующей поэтики с темами современности, с вопросом о путях человеческой истории (ср., например, роль авторских мифов (выделено нами — Т.Н.) в современных утопических или антиутопических произведениях так называемой научной фантастики)» [81: 64]. Для нас важно отметить упоминание известных исследователей в области мифопоэтического Ю.М. Лотмана, З.Г. Минц и Е.М. Мелетинского о существовании авторских мифов в произведениях научной фантастики. Мы постараемся доказать, что Стругацкие и создали такой миф, или, вернее сказать, три мифа, объединенные общими замыслом и идеей.
Продуктивность мифопоэтического метода изображения действительности отмечал еще Ф. Шеллинг, утверждая, что каждый крупный художник слова «призван превратить в нечто целостное открывшуюся ему часть мира и из его материала создать собственную мифологию» [178: 147-148]. Творчество братьев Стругацких, с нашей точки зрения, как нельзя более отвечает этому пожеланию. Материал современной авторам эпохи в их произведениях переплавляется в целостный художественный мир, в котором органично сочетаются особенности определенного периода национальной истории с общечеловеческими установками и духовными ценностями. Мифологизм в их произведениях служит инструментом, помогающим показать временное и частное в контексте вечного и всечеловеческого.
Однако в современном литературоведении существуют и несколько иные точки зрения на роль, да и сам «статус» мифа в литературе. Так, В. Хализев подчеркивает отличие современной мифологии от архаической: «.неомифология лишена целостности, устойчивости, стабильности, надэпохальной надежности исторически ранних мифов., что особенно характерно для XX столетия. Общественное сознание истекшего столетия более, чем в предыдущие века, подвластно мифологическим искажениям реальности» [166: 136-137]. О мифе как «ложной действительности» говорит и Т.А. Чернышова: «Мифологическая модель мира обладает одним непременным свойством - это ложная модель, ложная картина действительности. Мышление по аналогии, являющееся основой мифотворчества, вовсе не упразднено с появлением науки. А там, где есть место аналогии, всегда сохраняется лазейка для мифотворчества, для построения ложной познавательной модели мира» [171: 290-291].
Считаем необходимым отметить, что мы не вполне согласны с характеристикой научно-фантастического авторского мифа как «искажения реальности» или «ложной картины действительности». С нашей точки зрения, речь следует вести скорее о специфической форме творческого мировосприятия и создаваемой его посредством художественной реальности мифологического типа. М. Лившиц заметил по поводу утверждений о возможной ложности современных форм мифологизма, что если они «сами по себе ложны, то в этой лжи есть плоть и кровь действительной жизни. И, может быть, верно, что они содержат в себе больше истины, чем многие школьные рассуждения, при всей их внешней рациональности» [74: 29]. В некоторой степени возражает Т.А. Чернышевой Е.М. Неелов в своей известной работе «Волшебно-сказочные корни научной фантастики», утверждая, что «Т.А. Чернышева совершает ошибку» [96: 16]. Однако, с точки зрения Неелова, ошибка заключается не столько в определении «ложности» современного научно-фантастического мифа, сколько в самом факте связи мифа и научной фантастики. Отмечая, что «широкое распространение получила теория «мифотворческой» функции научной фантастики» [96: 12], Неелов в своей действительно во многом весьма убедительной работе пытается доказать, что произведения научной фантастики берут свое начало не от мифа, а от волшебной сказки.
Однако же, с нашей точки зрения, исследователь слишком резко разграничивает эти понятия. Не отрицая сделанных им выводов о том, что в произведениях научной фантастики действительно немало «волшебно-сказочных» элементов, считаем необходимым возразить, что, во-первых, граница между мифом и сказкой достаточна зыбка. В энциклопедической статье «Сказки и мифы» отмечается по этому поводу: «В архаическом фольклоре различение между мифом и сказкой трудноустановимо» [90: 441]. Сказка, несомненно, более поздняя форма повествования, сама вышедшая из мифа: «Происхождение сказки из мифа у большинства исследователей не вызывает сомнения» [90: 441]. Следовательно, имея «волшебно-сказочные корни», научно-фантастическое произведение может одновременно иметь и корни мифологические, мы бы даже сказали, не может их не иметь. Правда, Е.М. Неелов сам оговаривает эту возможность: «.древние мифологические мотивы и образы. очень важны для изучения исторических корней научной фантастики», однако тут же добавляет, что «не сами по себе, а, так сказать, пропущенные через мир фольклорной волшебной сказки» [96: 25]. Как мы видим, исследователь настаивает на том, что научно-фантастическое произведение - прежде всего именно сказка, а не миф.
По этому поводу хотелось бы привести второе возражение: различие между сказкой и мифом действительно трудноустановимо, но все же оно существует. Во-первых, для мифа, в отличие от сказки, характерна установка автора произведения на правдивость, истинность происходящего. Разумеется, произведения научной фантастики очень разнородны, однако в основе своей, как принцип изображения действительности, в них существует установка на правдивость изображаемого. Таковы произведения Ж. Верна, А. Беляева, Г. Уэллса, И. Ефремова, К. Саймака, Г. Гаррисона, братьев Стругацких, К. Булычева и др. — писателей, как мы видим, разных стран и даже различных культурных эпох. Во-вторых, миф имеет этиологическую функцию, которой лишена сказка. Произведения же научной фантастики именно объясняют мир, эта функция в них если не основная, то одна из важнейших. Причем основную этиологическую роль выполняет как раз научное объяснение космологии и конкретной художественной ситуации. Этим, собственно говоря, произведение научной фантастики и отличается от близкого ему и иногда отождествляемого с ним направления «фэнтези», к которому относится, например, творчество Дж. Толкиена, Р. Желязны, многие произведения У. Ле Гуин, Р. Брэдбери или С. Лукьяненко. Их художественный мир не объясняется с точки зрения науки, да и вообще не предполагает объяснения, давая изначальную установку на условность своего существования. Мы же подчеркиваем, что говорим именно о научной фантастике, а не о современной фантастической литературе вообще. И, наконец, деяния героев в современном научно-фантастическом произведении носят характер свойственного мифу коллективного и космического значения, а не частного или семейно-родового, что присуще сказке. На основании вышеприведенных данных мы настаиваем на том, что научно-фантастическое произведение - именно. миф современности, то есть попытка правдиво объяснить наиболее глобальные и значительные явления коллективного характера, а не сказка о них, что и постараемся доказать в своей работе на примере произведений Стругацких.
В 1960 - 1980-е гг. Аркадием и Борисом Стругацкими был создан метацикл из 10 произведений, который сами авторы назвали «Полуденным» -по заглавию одной из повестей — «Возвращение. Полдень. XXII век» (1960). «Цикл из 10 повестей о мире XXII века стал одним из наиболее впечатляющих произведений века XX», - заметил С. Некрасов [100: 165]. Значительной составляющей этого метацикла стала трилогия о Максиме Каммерере, создаваемая авторами с 1967 по 1984 г.: «Обитаемый остров» (1967), «Жук в муравейнике» (1979), «Волны гасят ветер» (1984). С нашей точки зрения, эти написанные со значительным временным разбросом и большинством исследователей относящиеся к разным периодам творчества Стругацких произведения наиболее концентрированно, полно и разносторонне сосредоточили в себе суть авторского мировоззрения и основные этапы его развития. Кроме того, Стругацкие, избравшие основным объектом своего творческого интереса такую актуальную проблему современной эпохи, как отношения личности и социума, именно в этой трилогии, с нашей точки зрения, сосредоточили большую часть своих идей и выводов. Таким образом, рассмотрев это произведение, мы можем получить достаточно полную и систематизированную картину взглядов и творческих установок писателей, а также представление об их художественном методе и его эволюции.
Это определяет объект нашего исследования. Им является трилогия А. и Б. Стругацких «Обитаемый остров» (1967), «Жук в муравейнике» (1979), «Волны гасят ветер» (1984).
Предметом исследования служит мифопоэтическая организация указанного произведения.
При этом следует отметить отличие композиции произведения от ее организации. Если композиция - это общее строение произведения, учитывающее соотнесенность всех его частей, элементов и деталей, то «организованность текста означает его сегментированность: сжатие, уплотнение знакового материала в знаковые комплексы (более сложные структурные единицы) и конструктивное размежевание таких комплексов» [142: 28]. В исследуемом нами произведении мы выделили четыре таких комплекса: мифопоэтические модели мира каждой из частей трилогии, мифопоэтический подтекст, структура образов центральных персонажей и хронотоп произведения.
Материалом для исследования послужили произведения, входящие в «Полуденный» цикл: «XXII век. Полдень. Возвращение» (1960), «Попытка к бегству» (1962), «Далекая Радуга» (1962), «Трудно быть богом» (1963), «Малыш» (1970), а также такие повести как «Страна багровых туч» (1957), «Путь на Амальтею» (1959), «Стажеры» (1961), «Улитка на склоне» (1965), «Пикник на обочине» (1971) и написанный по его мотивам киносценарий «Сталкер» (1975), «За миллиард лет до конца света» (1974), «Град обреченный» (1974), «Хромая судьба» и «Гадкие лебеди» (1982), «Отягощённые злом» (1988), кроме того, публицистические работы разных лет.
Цель работы; доказать, что основными формообразующими и структурообразующими факторами трилогии Стругацких «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер» являются мифопоэтические принципы, приёмы и установки, которые и организуют художественный материал в мировоззренчески целостную и концептуальную картину.
В их числе мы особо выделяем важный для нашего исследования мифопоэтический принцип бинарных оппозиций, такие характерные мифопоэтические приёмы, как изоморфизм частного и общего, а также пространства и времени, параллелизмы и повторы, многозначность и метафоризм, установку на цикличность происходящего, полифоничность и релятивизм, ряд типичных мифопоэтических мотивов и образов. Именно это в совокупности позволяет говорить о мифопоэтической основе формообразующих литературных конструкций как факторе внешней организации произведения и о подобной же основе его структуры, то есть внутреннего строения.
Цель работы диктует следующие задачи: выявив мифопоэтическую модель мира каждой из частей трилогии, определить основной принцип ее построения и тенденции в ее изменении; определить основные средства формирования мифопоэтического подтекста; определить принцип построения структуры центральных образов трилогии и их роль в мифопоэтической организации произведения; определить особенности хронотопа трилогии и его роль в мифопоэтической организации произведения;
Эти задачи определяют формулировки
Положений, выносимых на защиту:
1. В своей трилогии Стругацкие создают три мифопоэтические модели мира, построенные по принципу бинарных оппозиций и воплощающие наиболее типичные черты общественной атмосферы России периодов 1960-х, 1970-х и 1980-х гг.
2. Значение мифа приобретается исследуемым произведением благодаря мощному мифопоэтическому подтексту, в котором классические толкования символов соединяются с наращиванием новых смыслов на архетипическую решетку, образуя ряд авторских мифологем.
3. Литературные аллюзии произведения, прочитанные в мифопоэтическом аспекте, организуют встраивание произведения Стругацких в контекст мировой литературы, усиливая впечатление многозначности и разноплановости текста.
4. Структура наиболее значимых персонажей трилогии организована в соответствии с подобной же структурой генетически близких им мифологических персонажей, что позволяет показать как неизменность вечных истин, так и особенности отношения к ним в современном авторам мире.
5. Мифопоэтические особенности хронотопа организуют сюжетно разрозненные части трилогии в концептуально единое произведение.
Процесс работы осуществлялся при общем мифопоэтическом подходе, его составляющими являлись такие методы, как сравнительный, структурно-типологический, историко-литературный, лексико-семантический, а также комплексный.
Методологической базой диссертационной работы служат фундаментальные труды зарубежных и отечественных исследователей в области мифопоэтического — Е.М. Мелетинского, Ю.М. Лотмана, С.С. Аверинцева, В.Н. Топорова, A.B. Лосева, М.М. Бахтина, К. Леви-Строса, Р. Барта, Н. Фрая, Д. Фрезера, С.А. Токарева; а также работы по исторической поэтике А.Н. Веселовского и Ф.И. Буслаева.
О том, что научно-фантастическая литература — «миф» современного мира, как мы уже показали выше, упоминалось неоднократно. Однако работ, связанных с практическим анализом мифопоэтического аспекта конкретных научно-фантастических произведений, очень мало: в немногочисленных публикациях рассматриваются лишь некоторые смежные области исследований, например, связь научной фантастики с волшебной сказкой или исследование поэтики в фантастической литературе XIX века. Нет и исследований подобного рода, посвященных творчеству Стругацких.
Это определяет актуальность нашей работы: рассмотреть мифопоэтическую организацию научно-фантастического произведения и посредством этого определить взаимосвязь мировоззренческих основ, поэтики и художественного метода, а также их эволюции в творчестве его автора, в данном случае - братьев Стругацких.
Научная новизна нашей работы заключается в том, что трилогия «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер» впервые рассматривается как целостное произведение, а также впервые применяется мифопоэтический подход к анализу конкретного научно-фантастического произведения. Новыми в нашей работе являются и разработанные нами подходы к анализу неомифологических произведений, такие, как выстраивание модели мира исследуемого произведения согласно мифопоэтическому принципу бинарных оппозиций, мифопоэтический аспект структуры образов героев, рассмотрение хронотопа трилогии в мифопоэтическом ракурсе.
Практическая значимость работы. Материалы диссертации могут использоваться на занятиях по русской литературе XX века в вузе и в школе, на спецкурсах и спецсеминарах по творчеству братьев Стругацких. Работа дает уточненное представление о многих аспектах творчества и творческом методе Стругацких в свете теории мифопоэтического; трактовка некоторых актуальных для писателей понятий, предложенная автором диссертации, может быть использована в качестве альтернативной при изучении творчества Стругацких в целом.
Апробация работы: основные положения диссертации изложены на региональных конференциях «Проблемы учащейся молодежи» (Владивосток, МГУ имени адмирала Г.И. Невельского, 2005, 2006, 2007), международных конференциях «Восток - Запад» (Владивосток, ДВГУ, 2007), «Российский Дальний Восток и интеграционные проблемы в АТР» (Владивосток, МГУ им. адм. Г.И. Невельского, 2007); «Россия - Восток - Запад» (Владивосток, ДВГУ, конференция АТАПРЯЛ, 2008), а также отражены в 11 научных публикациях.
Объем и структура диссертации: диссертационная работа состоит из введения, 4 глав, заключения и списка литературы. Объем основной части работы — 215 страниц. Библиографический список литературы насчитывает 193 наименования.
